«Рудгормаш» жив! И будет жить!

Труд-Черноземье Аркадий Можаитов: «Рудгормаш» жив! И будет жить! После серии публикаций в нашей газете под общим заголовком «Как «Рудгормаш» банкротом стал» в редакцию обратился известный в крае политик, руководитель, бизнесмен А.Р.Можаитов, работавший ранее вице-губернатором, возглавлявший областную лицензионную палату. Сейчас он занимает пост президента ЗАО «Управляющая горно-машиностроительная компания». Несмотря на острый критический характер газетного выступления, послужившего поводом для встречи, но в силу наших давних добрых отношений с Аркадием Романовичем, у нас состоялся интересный и вполне доброжелательный разговор, который мы и представляем сегодня читателям в форме интервью. - Аркадий Романович, наверняка причина нашей сегодняшней встречи - публикации в «Труд-Черноземье» о «Рудгормаше». Уверен: Вы с ними не согласны. - Я знаю истинное положение дел на предприятии и подоплеку описанного газетой конфликта, поэтому, конечно, я далеко не со всем согласен. Я не пришел бы сюда работать, если бы считал, что здесь все плохо, и не был бы уверен в Чекменеве. Но говорить хотел бы сейчас не о старых делах. Я возглавляю сейчас новое предприятие, однако это все тот же завод. Спора между прежним руководством завода и теми инвесторами, которые предоставили вам материалы для публикации, я намеренно касаться не хочу. Пусть разбираются следствие и суд. Сами знаете, сколько громких дел «рассыпалось» в судебных процессах. Но вот одну фразу, с которой начинается первая публикация - «Рудгормаш» встал», я просто обязан опровергнуть. «Рудгормаш» жив и работает! Вот об этом я и хочу рассказать... - Понятно, что любые сообщения о проблемах на производстве очень мешают его развитию… - Абсолютно верно! Поэтому сейчас если не основную, то очень большую частью своего времени я трачу на то, чтобы убеждать всех потребителей: наш завод не встал, у нас все нормально, с нами можно работать, мы выполняем заказы и так далее. У меня прошлая неделя фактически была «днями открытых дверей». Вьетнамцы и корейцы приезжали, также клиенты из разных регионов России вплоть до Якутии. Приходится теперь рассылать людей по всему свету, тратить на это деньги, доказывать, что мы - не мертвецы. Сейчас мы работаем с крупнейшими предприятиями России, такими как «Уралкалий», «Сильвинит», «Магнитка» и другими известными на весь мир комбинатами. У них у всех мощные службы безопасности. Они, естественно, обязаны собирать всю информацию, в первую очередь негативную, которая идет по поставщикам. И вот сложилась такая ситуация, что мы, с одной стороны, работаем, никто не останавливался, несмотря на кризис. Но, с другой стороны, в любом случае мы не можем работать без предоплаты, хотя бы частичной, поскольку кредиты сейчас проблема получить, они бешено дорогие, поэтому нужна какая-то предоплата. А авансы предприятию, которое «высветилось» в такой газете, как «Труд-Черноземье», службы безопасности платить не рекомендуют до изменения ситуации. - Понятно, что у производителей возникают проблемы: без получения предоплаты от заказчика невозможны закупки оборудования, сырья, каких-то материалов... - Да, мы не можем себе позволить держать что-то на складе, не можем начать производство без конкретного заказа. Вот поэтому и вынуждены сейчас проводить разъяснительную работу, а любая критическая статья в серьезном издании, которая появляется, идет во вред. Я раньше думал, что это для банков только смертельно. Оказалось, что и для промышленного предприятия если не смертельно, то очень-очень болезненно. Тем не менее, мы не встали. Первый квартал, правда, просто выпал из работы, потому что все заказчики выжидательную тактику заняли: что произойдет дальше, не знали, деньги все придержали. Тот же Михайловский ГОК вообще запретил платежи делать. Но вот сейчас уже пошел второй квартал, мы выходим на контракты. Я уже вижу, что мы только по второму кварталу набираем заказов миллионов на 400. Коллектив нормально выходит на работу. - Ну, а как же претензии по зарплате и налогам? - В той структуре, которая есть в настоящее время, когда я пришел, была очень большая задолженность по зарплате - 3 месяца. Задолженность по налогам тоже велика, но она вызвана кризисом, ошибками прошлого руководства. Типичное проявление кризиса, когда заказы падают сразу более чем в два раза и клиенты отказываются от уже заключенных договоров. Вел я недавно беседу с гендиректором одного гиганта, который имеет оборот в 6,5 миллиарда евро. Фирма в сотни раз крупнее нас, в принципе выпускает ту же продукцию. У них на складе осталось очень много изделий, и они вынуждены сокращать тысячи людей, приостанавливать производство и так далее. Кризисная цепочка очень легко прослеживается. Сталелитейщики, металлурги приостановились. Сразу за ними ГОКи. А за теми - мы. В первую очередь на чем экономят? На машинах! Я знаю один карьер, который имеет 10 станков буровых. Его руководители решили два разобрать, пустить их на запчасти, а восемь поддержать. Новые, естественно, не покупать, запчасти - тоже. Вот по такому пошли принципу. Хотя у этих карьеров еще год назад обороты были колоссальные. Теперь же они вынуждены считать каждую копейку. Тяжелая ситуация, номы держимся за счет того, что у нас все-таки поставки ведутся (кроме как на ГОКи) еще на «Уралкалий» и подобные организации, тот же «Сильвинит», а удобрения пока еще в спросе, хотя их тоже, безусловно, коснулся кризис - и сильно коснулся, но не в той мере, как металлургов. - Антикризисные мероприятия какие Вы разработали? - Ну, их очень много. Самая болезненная мера - резкое сокращение персонала предприятия. В первую очередь - управленческих кадров, во вторую - тех рабочих, которые на сдельщине были. Сокращены, я думаю, будут около 500 человек - 20 процентов коллектива. Сюда входят и руководители, будем так говорить, высших категорий - часть уже ушли. - Увольнения связаны с отсутствием заказов? - А что делать... Без этого не обходится никто, надо очищаться, надо приводить кадры в соответствие с доходами. Раздутость штатов допустима, когда денег много. Ведем переговоры с местными властями, чтобы закрыть долги по налогам в местные бюджеты путем передачи какой-то собственности... - Я слышал, базу спортивную хотите отдать? - Ну, база спортивная принадлежала ОАО «Рудгормаш», которое было обанкрочено. Я, собственно говоря, не имею к ней никакого отношения. Это не собственность завода, ею распоряжается конкурсный управляющий. - Фактически получается, что закрыть долги старого предприятия нельзя? Или можно все-таки? - Повторюсь: это совершенно другая организация... - А долги, которые упоминались в наших публикациях, - они старого или нового акционерного общества? - Я не выяснял в деталях, кого они касаются. Но у нас, насколько мне известно, старых долгов по зарплате нет. Сейчас есть новые долги по зарплате - приличные, более 50 миллионов рублей. Но мы уже начали их гасить, и я думаю, что к июлю рассчитаемся с коллективом полностью. -А налоги? - С ними сложнее. Мы обратились в налоговую инспекцию с просьбой их реструктуризовать. Ведем переговоры, оформляем документацию. Но окончательное решение принимает федеральная налоговая служба в Москве, не у нас. - Как «разойтись» по-доброму со старыми инвесторами? Какие намерения на этот счет? - Я ни от кого не слышал никаких претензий и не общался ни с кем по этому поводу. Для решения таких вопросов надо общаться лично... - Вы готовы идти на переговоры? - Конечно, готов к переговорам, всегда готов. Но повторюсь: ко мне никто не обращался, ни один человек. Что касается налоговой, то я встречался с главным налоговым инспектором по Воронежской области Сергеем Дукановым, представил наш план по выходу из кризиса. В принципе, особых возражений у него не было, и, надо сказать, отнесся он с пониманием к нашим проблемам. - А по бывшему предприятию обанкротившемуся что Сергей Сергеевич предпримет? - Он будет совершать все предусмотренные закономдействия, как положено у налоговиков, но в принципе у него существенных претензий нет. - Личный вопрос: как получилось, что Вы, руководитель крупного масштаба, но человек, ранее не связанный с производством, вдруг оказались во главе завода горнообогатительного оборудования? - По нынешним временам руководитель не должен следить за тем, как собираются машины... Главные вопросы все-таки экономика и финансы, а в этом я более-менее разбираюсь. А главное - уметь построить схему работы. Вот именно это я и делаю: выстраиваю финансово-экономическую структуру предприятия. - Но ведь было опытное прежнее руководство... Зачем им понадобился топ-менеджер со стороны? - Дело в том, что Анатолий Чекменев, который долгое время возглавлял завод да и сейчас не ушел, находится в длительном отпуске У него с сердцем случились проблемы, болел, отошел отдел. Ну, и оказалось, что менеджмент на предприятии, который был, самостоятельно работать не способен. В результате возникли ошибки и проблемы, которые привели в условиях кризиса к появлению всех видов задолженности. - Завод является одним из градообразующих предприятий, имеет огромное значение для экономики области и города. Власти новые какую-то помощь оказывают и могут ли оказать? - Вы знаете, я думаю, помочь могут, но пока никто этим не интересуется... - В чем эта помощь может выражаться? - Нам нужна только отсрочка по выплате налогов - больше ничего. Еще разве что поучаствовать в каких-то областных или городских программах. Но сейчас руку помощи нам никто не протягивает. Конкретно мы можем участвовать в строительстве НВАЭС-2 по металлоконструкциям. Лицензию уже получили в Росатоме. Прежняя обладминистрация оказывала нам содействие по продвижению нас на стройплощадки области. - Когда идет кризис по основному производству, вы пытаетесь какие-то новые ниши освоить, использовать оборудование, которое у вас есть? - Заканчиваем разработку машины, у которой аналогов в России простонет. Есть американские машины, которые собираются в Белоруссии. А в нашей стране вообще даже и близко не подходили к такой технике. Это – машина по ремонту буровых скважин, нефтяных и газовых, очень дорогостоящая. Выставка нефтяного и газового оборудования будет 14 июня проходить в Москве, к ней мы новинку закончим и выставим ее, после чего она сразу пойдет в производство. Уже есть договоренность с Газпромом на производственные испытания. Это очень интересное для нас дело. - Аналогов ей нет на самом деле? - В России нет. Но в сравнении с западными образцами она выгоднее в экономическом плане. Дешевле раза в полтора. Сейчас цена машины, собранной в Белоруссии, более 50 миллионов рублей. А у нас порядка 35 миллионов будет стоить. - И Вы ожидаете большой спрос на нее? - Спрос на нее предсказываю огромный, потому что очень много скважин старых - и они использованы всего на 30 процентов. Их надо ремонтировать, чтобы дальше качать оттуда сырье. Скважин много, которые еще в советские времена были пробурены, и сейчас, в условиях кризиса, когда новые скважины бурить очень накладно, как раз проще направить машины на ремонт этих старых скважин. - Как я понял, разработка новой техники осуществляется силами самого завода? - Нет, у нас есть компаньон -воронежская фирма, и мы совместно эту машину делаем. - Если эта машина будет освоена, вам придется переучивать персонал... - Да, потому что только на текущий год у Газпрома заявка на десять таких машин. Мы, конечно, чуть-чуть опоздали. Но и другие нефтяники в этой новинке нуждаются. Туркмения уже интерес проявляет. Ведь американская машина очень дорогая, и, потом, иметь дело с ней - это завязка на запчасти. Если наша будет на 30 процентов дешевле, то запчасти в разы будут меньше стоить. - Самое главное, что не будет зависимости ни от кого, ни от чьих капризов... - Машина построена на базе «Урала». Знакомая техника. В настоящее время идут внутризаводские испытания. Серийное производство начнем к осени. - Вы упомянули страны ближнего зарубежья. А как вообще с импортными поставками дела обстоят? - Ну, в Индии прошел тендер на сумму 10 миллионов долларов. Пока результаты еще не объявлены. Ждем заключения индийской стороны. Участвуют еще три организации. Все очень серьезно. Естественно, нужно обновлять станочный парк. Но это перспектива даже не следующего года. Очень большие затраты потребуются, и сейчас даже думать о них тяжело. С КНДР ведем переговоры о 10 буровых установках. Выйдем миллионов на 9 долларов. Корея, если можно так сказать, - наш забытый старый партнер. Последние поставки туда были в восьмидесятых годах прошлого века. Самое удивительное, что срок годности станков 7 лет, а в Корее они только сейчас вышли из строя -25 лет проработали! Во Вьетнам поставки были, но теперь только продаем запчасти. К сожалению, они с КНР больше работают. Китайская машина, конечно, дешевле нашей, но работает всего 3-4 года, после чего ломается и выходит из строя. Ее брать можно только на какой-то короткий период времени. В настоящее время я переговоры веду с Латинской Америкой, поскольку там несколько изменилась ситуация политическая: больше стали на Россию смотреть, а не на США. И визовые режимы отменились со многими странами, в том числе с Аргентиной и Венесуэлой. Это будет ускорять бизнес. - Словом, подытоживая нашу беседу, Аркадий Романович, можно сказать, что, несмотря на все банкротства и споры за имущество, «Рудгормаш» жив... -И будет жить! ЮРИЙ ПУЛЬВЕР «Труд-Черноземье»